Компания Charity Shop, основанная выпускницей бизнес-школы СКОЛКОВО Дарьей Алексеевой в 2014 году, начиналась с нескольких постов в Facebook, призывавших сдавать ненужную одежду, квартирной распродажи и собеседования на табуретке. Сегодня это преуспевающая компания, инфраструктура которой охватывает несколько регионов, а ежегодные обороты вышли на отметку в 50 млн рублей.
Charity Shop — «гибридный» стартап, в котором бизнес органично соединен с социальным проектированием, а коммерция с благотворительностью. Сама Дарья за эти годы стала обладателем ряда престижных наград в сфере социального предпринимательства и заработала репутацию одного из главных отраслевых экспертов. В интервью порталу «Деловой Волгоград» она рассказала о ключевых этапах в развитии подобных компаний, а также их перспективах в национальном масштабе.
— Публикации в СМИ создают впечатление, что Charity Shop является, по сути, очень простым стартапом — вам даром сдают брендовые вещи, вы продаете их на порядок дешевле, и благодаря этому поддерживаете свои благотворительные инициативы. Насколько это соответствует действительности?
— На самом деле все устроено сложнее. Ежемесячно нам сдают более 70 тонн (или около 250 тысяч вещей). Среди них есть брендовые вещи,и для них быстро находятся покупатели — в конце концов, многие хотели бы носить платье, скажем, от Calvin Klein, потратив на это всего полторы тысячи рублей. Однако такие вещи составляют не более 3% от поступлений. Остальное продается оптом в обычных секонд-хэндах (и на такую одежду еще нужно найти клиента, ведь обычно оптовики предпочитают товар из Европы), выдается бесплатно нуждающимся людям или перерабатывается в новые материалы.
Все получаемые вещи вручную сортируются нашими сотрудниками по 22 категориям
— Как вы определяете формат Charity Shop — это бизнес-проект или это социальный проект? Какому направлению отдается приоритет?
—Цель проекта связана с решением социальных проблем. Одни из них относятся к благотворительности — это помощь малообеспеченным семьям, людям, оказавшимся в трудных жизненных ситуациях, специализированным учреждениям (психоневрологическим интернатам, ночлежкам), некоммерческим организациям. Другие связаны с экологической составляющей. Это переработка тканей. В прошлом году мы открыли в Костроме центр, где перерабатывается одежда, непригодная для дальнейшей носки. Ежемесячный объем тканевых поступлений, которые нуждаются в переработке, превышает 25 тонн. Часть из этого перерабатывается нами самостоятельно (насколько позволяют производственные мощности), остальное мы отправляем предприятиям-партнерам. Данное направление у нас также развивается преимущественно в некоммерческом контексте. Оно требует более полумиллиона рублей каждый месяц. При этом только 13-15% от этой суммы возвращается благодаря реализации переработанного сырья. Мы занимаемся этим исключительно в рамках социальной ответственности — потому что считаем это важным. Напомню, что текстиль не выделяется в отдельную категорию при раздельном сборе отходов, что значительно усложняет его переработку.
Вместе с тем, практикуемые нами подходы и методы управления компанией основаны на традиционной бизнес-модели. Для того чтобы иметь возможность заниматься благотворительностью или перерабатывать одежду (а это неприбыльно), нужно зарабатывать деньги. Поэтому чем выше результативность коммерческих направлений, тем больше возможностей для развития социальной активности. Первые выступают финансовыми донорами для второго. С продажи одной брендовой сумки можно выручить достаточно для того, чтобы помочь десяткам нуждающихся семей, доставив им гуманитарные грузы в какую-то удаленную деревню. Кроме того, вложение средств в благотворительность также должно быть эффективным и рациональным. Если мы видим, что от реализации какой-либо партии одежды пользы больше, чем от ее простой раздачи, то выберем именно вариант с продажей, а вырученные деньги инвестируем в инфраструктурные объекты— например, расширим географию своего присутствия в регионах. Также важно, что мы на системном уровне развиваем культуру потребления в России: раньше весь секонд-хэнд к нам привозили из Европы, США и Австралии, а теперь у нас есть контейнеры, через которые горожане могут сдать ненужную одежду. Таким образом, вещи не просто не оказываются на свалках, где они будут гнить от 20 до 200 лет, но еще и возвращаются в экономику, создают новые рабочие места.
— На чем еще вы можете зарабатывать, помимо продажи сданных вещей?
—После пяти лет работы в сфере социального предпринимательства у нас появился опыт, который мы можем конвертировать в дополнительные финансовые поступления. В частности, мы консультируем предпринимателей, планирующих запустить подобный проект, но не знакомых с ключевыми нюансами — организация акций с корпоративными партнерами и ритейлом, определение норм сортировки, инструктирование сотрудников, работа с благотворительными организациями, особенности выкладки товара в магазине. Речь идет о 70 тысячах рублей — совсем небольшая сумма за комплексное обучение, которое позволит существенно сэкономить на издержках. Есть и другие направления, которые мы развиваем — сдача в аренду контейнеров для сбора одежды, утилизация одежды, которую нам передает крупный ритейл, проведение фестивалей и образовательных мероприятий, связанных с осознанным потреблением.
— С каких масштабов начиналась деятельность вашей компании?
—Все началось с тестирования гипотезы: мы с подругами собрали собственную ненужную одежду и в течение нескольких часов распродали ее, заработав 134 тысячи рублей. Эти деньги мы передали в благотворительную организацию Центр равных возможностей «Вверх». После этого я подумала, что можно открыть постоянно действующий магазин, куда одни люди будут бесплатно приносить свои ненужные вещи, а другие — покупать их. С вырученных денег мы оплачивали аренду, собственные зарплаты, налоги, а всю прибыль передавали в фонды.
Я запускала такой магазин через год, потратив $20 тыс., накопленных на предыдущих работах. Я очень неудачно обменяла их в августе 2014 года, а уже в ноябре они стоили в два раза больше. К тому же аренда была закреплена в валюте. Таким образом, еще даже не начав предпринимательскую деятельность, я успела уйти в существенный минус. Это был хороший урок про риски предпринимательства и собственную ответственность за то, что ты начал.
— Что послужило образцом для Charity Shop?
—Большую роль сыграла поездка в Сан-Франциско, где удалось познакомиться с принципами работы магазинов сети Goodwill — это международная компания, отделения которой представлены по всей Америке. Люди им бесплатно сдают одежду, аксессуары, бытовую технику, другие полезные вещи, а они организуют распродажу всего этого. Основной фокус Goodwill— это создание рабочих мест для людей из социально незащищенных групп и их трудовая социализация. Goodwill работает более 100 лет и создал сотни тысяч рабочих мест для бывших бездомных, людей с судимостью и ограниченными возможностями, мигрантов, бывших военных. Goodwill стал коммерчески успешным предприятием с оборотом более 6 миллиардов долларов в год. Мы, в свою очередь, также стараемся трудоустраивать людей, которые нуждаются в социальной реабилитации. При необходимости помогаем восстанавливать их документы. Сегодня каждый шестой наш сотрудник — выходец из социально незащищенных групп населения.
— В чем, на ваш взгляд, заключается разница между индустрией социального предпринимательства в России и в США?
—В России эта индустрия находится только в начале формирования. В сущности, на сегодняшний день она сводится к трем-четырем устойчивым компаниям. Уровень инвестиций просто несопоставим. Инвесторов в этой истории отпугивает то, что мы занимаемся социальными проектами, и им кажется, бизнес несет дополнительную социальную нагрузку, вместо того чтобы зарабатывать деньги. Крупным филантропам не нравится, что у нас есть коммерция, ведь фонд — это для души, а не для зарабатывания денег. Можно понять и тех и других, но мы пытаемся показать, что совмещение возможно, и только синергия этих двух направлений дает возможность развиваться, планировать свою деятельность на долгие годы вперед и делать внушительный вклад в решение социальных и экологических проблем на уровне страны и постсоветского пространства.
Потенциал развития социального предпринимательства не вызывает сомнений. Есть большое количество людей, готовых участвовать в благотворительных акциях — сейчас нам сдают свои вещи больше 200 тысяч человек.
Московская школа управления СКОЛКОВО — одна из ведущих частных бизнес-школ России и СНГ, основанная в 2006 году по инициативе делового сообщества. В состав партнеров-учредителей школы входят 8 российских и международных компаний и 11 частных лиц, лидеров российского бизнеса. Линейка образовательных программ Московской школы управления СКОЛКОВО включает программы для бизнеса на всех стадиях его развития — от стартапа до крупной корпорации, выходящей на международные рынки.
