В будущем большинство землян будет жить в городах. Поэтому судьба городов и их облик волнует людей даже больше, чем судьба человечества в целом. Ведь привлекательной идеи всеобщего будущего не существует, зато идеи городов будущего множатся на глазах. В попытке заглянуть за горизонт прогнозисты дают волю фантазии, но будет ли урбанистическая реальность столь же яркой и красочной, как компьютерные картинки футуристических мегаполисов?
Два полюса притяжения
В думах о будущем люди всегда склонялись к двум полюсам – утопии и антиутопии. Размышления о городах также располагаются между этими крайностями. Оптимисты рисуют утопические проекты умных и экологически чистых городов, в которых будут свежий воздух, комфортные общественные пространства, масса возможностей для духовного развития и профессиональной реализации. Интересно, что утопические проекты во многих случаях требуют создания новых, ныне не существующих городов: в Японии проектируют город в океане, в Китае – в воздухе, в Мексике – под землей, в ОАЭ – в пустыне, в Азербайджане – на насыпных островах. Индия хочет строить с нуля умные города, Китай – города без автомобилей и т.д. Понятно, что построить город будущего на ровном месте кажется даже проще, чем переделать под новые требования старый город со сложившейся планировкой, веками создаваемой инфраструктурой, культурными традициями, устоявшимся местом в системе экономической специализации и т.д. Но и старые города стараются не отставать от трендов, по мере сил приближаясь к утопическим идеалам.
А как насчет антиутопий? Каков пессимистический взгляд на города? Огромные, расползшиеся по тысячам гектар монстры, грязные и заваленные мусором, с вредными производствами и нищим населением, скученностью и бандитизмом – таково, возможно, будущее большинство городов третьего мира. У них нет денег на реализацию смелых урбанистических проектов, а их обездоленное население никто не позовет в сияющие, словно град на холме, умные и экологичные города. И останется жителям антиутопий обреченно взирать из-за колоссальной длины городских стен на мерцающие где-то вдалеке воплощенные утопии. А потом неизбежно отправляться на непрестижную и опасную для здоровья работу.
Так что же прав – утописты или антиутописты? Может, и те, и другие? Или никто?
Утопия не для всех
По-видимому, правы все, ведь неравенство – явление для мира не новое, и нет никаких причин надеяться на решение этой проблемы в будущем. В передовиках окажутся города из некоторых стран Запада и богатых государств Азии, а остальным придется с разной степенью успешности плестись в хвосте тенденций. Также возможно, что и в достаточно бедных странах будут активно создаваться анклавы для элиты, соседствующие с традиционными бедняцкими трущобами.
Проблема в том, что стремительная урбанизация создает сильнейшее напряжение на города, их инфраструктуру, системы социального обеспечения, культурные нормы. Огромные массы людей перемещаются в поисках лучшей жизни. Спору нет, города нуждаются в людях, и одно из ведущих направлений конкуренции между городами будущего – борьба за людские ресурсы. Весь вопрос в качестве этих ресурсов. Если город идет по пути «утопического» развития и постоянно повышает уровень своей технологической оснащенности, то требуются специалисты с серьезными компетенциями в передовых отраслях науки и техники. Эмигранты из нищих стран третьего мира таким требованиям чаще всего не соответствуют, и на их интеграцию в современные общества приходится тратить колоссальные ресурсы. Причем эта интеграция не всегда успешна, и есть риск, что однажды передовые города превратятся в нечто, похожее на Рим после нашествия вандалов.
И все же с подобными вызовами города учатся справляться, ведь поток эмиграции и внутренней миграции в города едва ли в ближайшее время иссякнет: по мере технологического оснащения сельского хозяйства работы в деревнях становится все меньше. Но как трудоустраивать огромные массы людей в городах, если традиционный драйвер городской экономики – ремесленничество, а затем промышленность тоже автоматизируется и теряет рабочие места? Да притом еще передовые города несколько десятилетий активно переносили промышленный потенциал в страны третьего мира, чтобы теперь гордо заявить о приверженности экологическим ценностям. Видимо, спасение в таких отраслях, как торговля, сфера услуг, финансовый сектор, связь и коммуникации, культура.
Комфортная среда как смысл борьбы
Хотя, в принципе, ультрасовременной промышленности и сельскому хозяйству место в городах будущего тоже может найтись. Нужно только, чтобы они были компактными, технологичными и экологически безвредными. Таковы многие новые производства: занимают небольшие цеха, оснащены дорогим оборудованием, не оставляют токсичных отходов, встроены в производственные цепочки в качестве подрядчиков и аутсорсеров. Промышленных гигантов в городах-утопиях встретить будет все сложнее, а вот в «антиутопиях» – легко. Там они – крупные работодатели и плательщики в бюджет, и за них «держатся», даже если вред природе от них значителен. С сельским хозяйством ситуация похожая: небольшое сельхозтоваропроизводство вполне может найти свое место в городах будущего. Например, активно разрабатываются проекты огромных вертикальных теплиц или сады с огородами на крышах домов. Естественно, здесь тоже все предельно экологично и энергетически автономно, и о промышленных масштабах речь едва ли можно вести. Скорее, удовлетворение потребности имущих классов в максимально свежих продуктах. А огромные поля с пестицидами или коровники с антибиотиками – это туда, поближе к антиутопии, где еще проблему массового голода не до конца решили. Увы, мода на «зеленую экономику» пока еще часто реализуется за чужой счет.
Кстати, экологический вопрос значим для городов будущего еще по одной причине – политической. Дело в том, что превращение многих городов из нынешнего – промежуточного между утопией и антиутопией – состояния будет происходить во многом благодаря активной роли городских сообществ в эволюции сред обитания. Цели и средства развития городов станут существеннейшим вопросом политики муниципального уровня, и центральные точки приложения усилий новых политических субъектов – именно экология и благоустройство общественных пространств (это, в общем-то, связанные вещи). На уровне стран наиболее значимыми акторами политики выступают государства, политические партии и крупные корпорации. Бодаться с ними тяжело, а вот на уровне городов низовые активисты заявляют о своих интересах все громче, требуя, чтобы с ними тоже считались. Соответственно, будут совершенствоваться механизмы влияния городских сообществ на муниципальную политику: возможно, осуществится переход от очных слушаний по проектам к онлайн-демократии. Варианты есть разные, но вот традиционная представительная демократия выглядит в таких условиях все более архаичной.
Страна в поисках баланса
Кстати, в России эти процессы будут в ближайшие годы весьма выпуклыми. С одной стороны, горожане все более неохотно отдают право определять будущее своих городов крупным игрокам вроде корпораций и власти, преследующим чаще всего цель извлечения прибыли. А с другой стороны, крупные игроки тоже пока сдаваться не собираются. Государство в чем-то уже идет навстречу активистам, а в чем-то – препятствует им. Например, сейчас активно поговаривают об отмене генпланов развития городов. Это уже не самый влиятельный инструмент, но все-таки он придавал эволюции какую-то системность и препятствовал хаотизации городских пространств. После его отмены чиновники смогут еще активнее использовать лакомые куски города для своих целей, профанируя инструменты влияния типа общественных слушаний. Вот так власть создает еще одну потенциальную причину напряжения, из которой и будет выковываться опыт городской политики. Экология и благоустройство – вот столпы нового низового активизма, которого власти придется как-то учитывать, в то же время оберегая от перерастания в разрушительную революционную истерию.
В целом картина будущей эволюции выглядит крайне сложной, хаотичной и непредсказуемой. В какую сторону двинется каждый конкретный российский город – к сияющей мечте урбаниста или вотчине промышленного капитала – сказать почти невозможно. Но лучше бы нам не тяготеть к крайностям, идеологической мегаломанией затмевающим отдельного человека, а научиться совместными усилиями менять города к лучшему. Например, нынешний Волгоград одинаково далек и от утопии, и от ее противоположности. В чем-то мы идем в ногу с миром, а в чем-то отстаем. И это, наверное, хорошо, ведь это значит, что у нас как минимум есть индивидуальность. А это уж точно одно из тех достоинств, без которых у города нет будущего.
Текст: Константин Смолий
