Экономика, а в особенности экономическая наука последних лет приносят думающему и разбирающемуся в теме человеку сплошное разочарование. Сначала кто-то — то есть мы все, от журналистов до президентов, — допустил экономический кризис 2008 г., который задним числом выглядит настолько неотвратимым, что о предшествующих ему днях Голливуд снимает общедоступное кино с кучей звезд (прошлогодняя «Игра на понижение»). Потом кто-то — в общем-то, все те же — умудрился не извлечь из этого опыта уроков и принялся с новой силой раздувать все тот же мыльный пузырь. Разница только в одном: теперь и справа, и слева слышны громкие голоса пророков: «Вся капиталистическая система трещит по швам, а мы не видим!»
Чешский исследователь Томаш Седлачек — тоже из тех, кто хочет предостеречь и любопытных читателей, и сильных мира сего, но не опускается до крика и тем более не хочет играть в Кассандру, которая спустя несколько лет лишь разведет руками: «Я же вам говорила». Его работа «Экономика добра и зла» — не манифест, как «Капитал в XXI веке» Томаса Пикетти, и не некролог капитализму, как «Долг: пять тысяч лет истории» Дэвида Гребера. Автор признает свою беспомощность в деле предложения новой экономической модели, которая сделала бы людей по обе стороны Атлантики и Тихого океана счастливыми, но заявляет: 2010-е гг. — своеобразное безвременье, когда всем становится понятно, что продолжать жить по-старому, наращивая государственные долги и латая бюджетные бреши «маленькими победоносными войнами», уже нельзя, а по-новому никто не умеет и даже не представляет как.
«Знаете, как выглядит метафора ада в китайской мифологии? Большое количество людей сидят вокруг стола, на нем много прекрасной еды. Но они не могут есть, потому что у них слишком длинные палочки. И это мука, испытание. А что происходит в раю? В раю тоже очень длинные палочки, но люди кормят ими друг друга. Это идеально описывает проблемы нашей экономики», — такими словами сам автор описывал свои взгляды в интервью «Газете.ру».
Главная заслуга Седлачека как писателя и ученого в том, что он возвращает экономике то измерение, которое ею не затрагивалось со времен Джона Мейнарда Кейнса, а именно моральное. Вся суть экономики не в распределении благ, а в ежеминутном выборе между добром и злом, нищетой и богатством, свободой и несвободой: предсказать грядущие события невозможно, но в момент свершения всяких мало-мальски значимых из них властители дум и держатели капиталов вынуждены принимать такие решения, которые поставят их на ту или иную сторону.
«В Раю Ева и Адам не испытывали недостатка в еде, ведь там «всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи», и все-таки им этого было мало. Что же заставило первых людей вести себя так нескромно? Чего им не хватало в их райской жизни?» — пишет Седлачек; он и правда докапывается в этом своеобразном учебнике по истории экономики до таких глубин. Вместе с тем его книга в большей степени напоминает нашумевшую работу Нассима Талеба «Черный лебедь»: так же блистательно написана, демонстрирует такой же энциклопедизм, педалирует по сути ту же идею необходимости уживаться с неопределенностью — только с оценкой, что есть хорошо, а что — плохо. Как минимум такое чтение — великолепная гимнастика для ума.
Цитата:
Последний по времени экономический кризис показал, что экономисты предсказывать будущее попросту не умеют. Им не удалось предугадать его приход и размах. Несмотря на то что такие сбои случаются у экономистов достаточно часто, их по-прежнему вынуждают делать предсказания или они сами настойчиво продолжают их выдавать — в отличие от представителей других общественных наук. Социологи, политологи, юристы, психологи или философы не очень-то спешат выступать в роли провидцев, в лучшем случае они предлагают некое свое видение. Почему бы и экономике не быть столь же сдержанной?
Текст: Александр Акулиничев
Литература: М.: Ad Marginem, 2016. — 544 с.
