Текст: Александр Акулиничев
Все началось с Парка Горького и фантастического отклика московской и гостившей в столице публики на изменения, произошедшие там в начале 2010-х. Из мрачноватого места, где трудно было придумать себе досуг, парк стремительно превратился в зону отдыха, где развлечения (в том числе и достаточно содержательные) находят тебя сами. С этого же момента стартовала новая волна российской урбанистики, которая к настоящему моменту оформилась в научно-практическое движение с собственным лобби на разных уровнях власти.
Сначала инициативу превращения парков в модные территории подхватили другие российские города, а затем и другие институции: библиотеки, кофейни, фудкорты, районные администрации, далее по списку. Мания благоустройства, возникшая как реакция на развал общественных пространств в 1990-е и их крайне хаотичное развитие в 2000-е, связалась в сознании россиян с фамилией московского мэра Сергея Собянина, а перекладывание плитки на расширенных тротуарах стало своего рода символом подобной политики. Как же «собянизировались» российские города с 2010 по 2019 гг., и сколько брызг от этой волны долетело до Волгограда?
Парк-магнит
Опыт Москвы, где вслед за Парком Горького преобразились «Сокольники», «Кузьминки», «Измайлово» и другие территории, едва ли в полной мере воспроизводим в других регионах — хотя бы потому, что нигде нет такого количества парков. Однако как минимум два интересных кейса в регионах случилось.
Первый — в Краснодаре. В 2017 году рядом со стадионом, где играет одноименная футбольная команда, был открыт Парк Галицкого — названный в честь владельца клуба и торговой сети «Магнит». Вся территория сразу организовывалась таким образом, чтобы быть центром притяжения (несмотря на некоторую удаленность от исторического центра города): продуманные прогулочные зоны; пункты проката всего на свете; сцены и лектории. Не прошло и пары месяцев, как этот парк назвали «лучшим, что случилось с Краснодаром после распада Советского Союза».
Второй пример — в Воронеже. Местный ЦПКиО, который в народе скорее называют «Динамо» (по имени, опять-таки, соседнего стадиона), медленно приходил в запустение в конце прошлого века и считался чуть ли не опасным местечком в начале века нового. Опасности способствовал тот факт, что облагороженный парк плавно переходил в настоящий лес — причем заповедный. В 2015–2016 гг. его полностью реконструировали, и он моментально стал излюбленным местом досуга воронежцев — чему немало поспособствовали многочисленные фестивали, для которых он стал домом: агрофестиваль «Город-сад», историко-литературное «Русское лето» и др.
Вот именно этого, кажется, и не хватило волгоградскому «Парку Дружбы Волгоград-Баку», открытому в начале первого губернаторского срока Андрея Бочарова: несмотря на благоустройство и «вылизанность», несмотря на построенный рядом новый стадион, несмотря даже на очевидный прирост трафика, парку не хватило содержания — и в 2019-м внимание оттягивает парк у музея «Россия — моя история». Удастся ли ему стать тем же, чем стали Парк Галицкого и «Динамо», пока неясно: подлинную жизнь таким местам придают не пункты проката и качели, а события, заставляющие раз за разом возвращаться.
Привлечь людей на улицы
Надо отдать Волгограду должное: наша Центральная набережная всегда была живым местом, где с поздней весны до середины осени обязательно происходило что-то культурно-массовое. Тут стоит поблагодарить советских планировщиков, которым удалось заложить такой смысл в самом этом месте — многие другие региональные города этого лишены.
Но вот чего городу по-прежнему не хватает — и что есть у многих соседей, — так это регулярного масштабного культурного фестиваля, который мог бы привлечь и местных, и гостей из других городов. В сентябре этого года во второй раз прошел PIPL Fest, причем в необычной локации (двор Планетария), однако ему не хватило ни промо-ресурса, ни «межрегиональности», ни регулярности: в 2018-м мероприятие не состоялось, а потому брендирование для волгоградцев приходится начинать, по сути, заново. Каждую весну в городе проходит довольно-таки популярный фестиваль короткометражных фильмов «Вкратце», но ему мешает стать подлинно массовым тот факт, что он сосредоточен на сугубо киношной теме и позиционируется скорее как профессиональный смотр, нежели нечто, доступное публике. Есть и другие активности («О! Маркет», День еды в «Миле» и пр.), но каждой из них чего-то пока не хватает.
Образцы для подражания здесь — «Платоновский фестиваль» в том же Воронеже, «Архстояние» в арт-парке Никола-Ленивец под Калугой, «ЛитераТула» в Тульском Кремле и др. Каждый из них хорош тем, что соединяет множество разноплановых активностей: детских и взрослых, литературных и театральных, перформансы и концерты — и привлекает тем самым широкую публику, обычно далекую от профильной темы. Также критически важно, чтобы фестиваль проходил из года в год в одно и то же время: это создает потрясающий кумулятивный эффект в плане пиара.
Надо ли перечислять, сколько подобных мероприятий проходит в Москве и Санкт-Петербурге? Можно было бы вежливо промолчать, если бы не новость 2019 года: фестивали, набравшие поклонников в двух крупнейших городах России, при желании можно привезти и в регион — как сделал Краснодар с GeekPicnic’ом, самым массовым IT-культпросветом в нашей стране. Если что-то не удается создать с нуля — может быть, стоит хотя бы взять готовую схему по условной франшизе?
Едоки всех стран, соединяйтесь!
Фудкорты, фудкластеры, фудмаркеты, маркет-спейсы — у этого явления десятки наименований, одно другого неблагозвучнее, но сам факт поиска нужного слова свидетельствует: некая реалия, которую пока не назвали правильно, возникла и с ней нужно считаться. В столице один за другим преображаются исторические рынки (Центральный, Даниловский) и ревитализируются в пользу фудкортов промышленные пространства («Депо» на месте бывшего троллейбусного депо), и новый формат похож одновременно на рынок, торговый центр и конгломерат ресторанов быстрого питания. Традиционно — если тут корректно говорить о каких-то уже сложившихся традициях, — такой фудкорт соединяет заведения, готовящие блюда из разных стран и культур, плюс какие-то тематические лавки, под одной крышей.
Первой ласточкой такого формата в Волгограде стала обновленная площадь перед Центральным рынком: ее преобразование свелось не только к благоустройству и не слишком аккуратной покраске исторических фасадов, но и к концептуальному изменению. Всего пару лет назад культовый бар «Ведров» находился на задворках, теперь же стал, фактически, центральным заведением-ветераном среди множества «малышей»: от кофеен до бургерных. Недостаток у нового пространства как минимум один: поскольку упомянутой выше «общей крыши» здесь нет, в холодное время года утрачивается «магия единства», характерная для того же «Депо».
Однако формируются и другие подобные кластеры — например, почти стихийным образом в такой формат перешли Ворошиловский рынок и соседний Дом быта; по сути, одним волевым решением из этих зон можно сделать популярную точку отдыха для волгоградцев, слегка облагородив здания и перекроив схемы аренды. Недооценивать такую точку приложения усилий нельзя: еда — один из сравнительно немногих стимулов, который все еще в состоянии вытащить людей из квартир и домов в выходной день. А к еде уже можно притянуть и какое-то другое содержание.
Машины — прочь, пешеходам — дорогу!
В Москве это изменение — возможно, самое кардинальное за все 2010-е годы: автомобильный трафик буквально выдавливается из центра города, чтобы освободить место для гуляющих. Расширяются тротуары, вводится высокая плата за парковку, перестраиваются схемы движения — все ради естественного потока людей. К чему приводит нехватка такого естественного потока, мы видим по бесчисленным вывескам «Аренда» в районе Советской или Комсомольской: люди предпочитают ездить за покупками и развлечениями в торговые центры, а не гулять за ними по улицам. В результате в настоящий ад превращаются сначала дороги к этим моллам, затем их парковки, и наконец — сами моллы.
Необходимость снижения числа машин в зоне от площади Чекистов до площади Ленина, кажется, очевидна уже даже самым ярым автомобилистам. Но это, кажется, предмет отдельного большого разговора: как в условиях Волгограда, где далеко не так много транспортных артерий (три продольные магистрали плюс некоторое количество узких перемычек между ними) не создать транспортный коллапс, стремясь поднять пешеходный трафик? Можно не сомневаться, что в ближайшее десятилетие этот вопрос будет еще острее.
