Текст: Константин Смолий
Коммуникацию часто определяют как процесс обмена информацией между субъектами социальных отношений. Однако при таком подходе цель коммуникации оказывается подменена средством. А подлинная ее цель — конструирование социальных систем.
Между собой и человечеством
У слов «общность», «общество» и «общение» один корень. По сути, общение — это процесс поиска общего, которое существует априори, либо его конструирования, если общего пока нет. Даже беседа двух человек имеет целью не просто передачу информации от одного собеседника к другому, а выстраивание новых связей и отношений между ними. Это наименьший уровень коммуникации, если не брать в расчет внутренний диалог человека с самим собой — непременный спутник процесса мышления.
Есть и ряд мезо- и макроуровней, на каждом из которых в коммуникации задействовано все больше субъектов. Самый крупный уровень — глобальное человечество, о формировании которого стало возможно говорить тогда, когда появились глобальные средства связи и прогресс средств коммуникации сделал возможным превращение каждого человека в объект коммуникативного воздействия. Мы ощущаем на себе это воздействие каждый день, однако предлагаемая общность слишком велика и абстрактна, чтобы мы идентифицировали себя с ней в первую очередь. Гражданство мира — вещь притягательная, но основными уровнями идентификации для нас по-прежнему остаются семья, круг друзей и знакомых, малая родина, свой народ и свое государство.
Соответственно, и основную коммуникацию мы осуществляем в этих сферах. Чем выше и глобальнее сфера, тем сильнее мы превращаемся из субъекта коммуникации в ее объект.
Между энтропией и стабильностью
Если представить любую общность в виде системы, то окажется, что коммуникация выполняет в ней системообразующую функцию. Причем ее роль — ключевая не только в создании системы, но и в поддержании в ней стабильного состояния, и даже в ее распаде. Для человеческих отношений неопределенность губительна, ведь тогда социальные связи кажутся зыбкими и ненадежными, а общность — мнимой или как минимум сомнительной. На языке системного анализа такая ситуация определяется как возрастание энтропии — меры дезорганизации системы.
Противостоит энтропии информация — поток, распределяющийся в системе, и чем более равномерно он распределяется, тем система ближе к состоянию стабильности.
Поэтому коммуникация в человеческом сообществе — это такое распределение знаний в системе, которое помогает каждому ее элементу понять смысл и ценность существования системы, а так же самого себя как ее элемента. И, конечно, свои функции в ней. Если человек не понимает, для чего существует общество и какова его ценность, мотивация его нахождения в нем и активной деятельности ради ее блага снижается.
Между истиной и пользой
Это, конечно, не значит, что вся информация, поступающая в социальную систему, должна быть истинной, и каждый элемент должен знать полную правду о ней и механизмах ее управления. Наоборот, полная прозрачность системы часто равносильна ее тепловой смерти — абсолютно равновесному состоянию, когда все элементы занимают примерно равнозначную позицию и внутренняя среда становится однородной. В такой системе невозможно развитие, если под развитием понимать становление новой конфигурации элементов на более высоком уровне организации.
Таким образом, истинное знание должно быть хотя бы немного дефицитным ресурсом, чтобы обеспечить конкурентную борьбу за его обладание, которая приведет к становлению иерархий и движению членов общности от низких ступеней к более высоким. Ведь знание — это власть, а власть не может находиться «внизу».
Итак, для конструирования социальной общности необходим очень тонкий баланс между истиной и ложью, и между достаточностью знания и его дефицитом. Поиск такого баланса делает коммуникацию очень сложным процессом с множеством правил и нюансов, призванных не допустить превращения коммуникации в деструктивную по отношению к социальной общности силу. Именно поэтому человечество во все времена стремилось регламентировать коммуникацию между представителями разных уровней иерархии одной системы и между членами разных систем (вспомните, к примеру, сложность дипломатического протокола).
Между замкнутостью и открытостью
Тем не менее, система, стремящаяся к стратегической устойчивости, оставляет возможность для коммуникации даже между крайне далекими уровнями иерархии. Это делается для того, чтобы получить необходимую для коррекции механизмов управления обратную связь. Ведь привычка к организации потока информации только «сверху вниз» со временем начинает мешать оценке подлинного уровня дезорганизации системы «внизу». Тогда велик шанс, что адекватные и своевременные корректирующие меры не будут приняты, в то время как уровень энтропии стремительно нарастает, распространяясь «снизу вверх».
Да, энтропия не является однозначным злом, ведь она приводит систему в точку бифуркации, после чего происходит становление нового способа организации системы. Но если есть желание удержать систему в ее нынешнем состоянии, движению энтропии «снизу вверх» лучше противопоставить идущую в том же направлении коммуникацию, содержащую адекватную информацию о системе. Если даже президент периодически устраивает прямую линию с народом, то руководитель компании тем более не должен ограждать себя кордоном заместителей и допускать фильтрацию насущной информации о жизни предприятия. Непосредственная коммуникация — хорошее средство против фильтров и пробок на пути потока истинного знания, которого «внизу» не должно быть больше, чем «наверху».
Между знаком и смыслом
Важность коммуникации между разноуровневыми элементами системы и представителями разных систем провоцирует повышенное внимание к технической стороне процесса, в частности, к знаковой форме коммуникации. Ведь общение всегда происходит при помощи слов или других формальных знаков и символов, значение которых участникам должно быть известно заранее. По сути, коммуникация подразумевает процессы кодирования и декодирования информации, осуществляемые либо непосредственно субъектами коммуникации, либо переводчиками с одной системы символов на другую. Но в живом общении мы не обсуждаем значение всех слов, которыми собираемся пользоваться. А значит, декодирование полученного сообщения — это всегда частичная потеря его смысла, и как следствие — неполное понимание содержания сообщения. Когда сохранение дефицита понимания входит в замысел субъекта коммуникации— проблемы нет. Но если мы захотим полной ясности, то осознаем, что достичь ее практически невозможно — коммуникацию всегда сопровождает «белый шум», и часть смыслов теряется по пути.
Поскольку люди не могут отказаться от знаковой формы общения, мы обречены никогда до конца не понимать друг друга. Но так как именно это обеспечивает определенный уровень дезорганизации системы, то непониманию мы в каком-то смысле обязаны развитием: новый порядок всегда рождается из хаоса. И это, пожалуй, единственное, чем мы можем утешиться, видя то, что наша общность с другими никогда не будет полной, и мы в своих последних основаниях обречены на вечную отдельность. Наша неспособность понять до конца даже самих себя обеспечивает нам нетождественность с самими собой — бесконечное движение по пути творения нового и более совершенного себя.
