Портленд: греческая демократия на Западном побережье

В аэропорту Портленда тех, кто прилетел в город впервые, можно узнать сразу.  Сойдя с телетрапа, эти люди первым делом начинают рассматривать ковер у себя под ногами. С озадаченным видом — тот или нет. Такой интерес к напольному покрытию не случаен: не так много в мире ковров, которые имеют свой собственный аккаунт в Инстаграме. Однако речь пойдет вовсе не о ковре, а о том, как ничем не примечательный город с несколькими сотнями тысяч жителей за пару десятков лет превратился в хипстерскую мекку и перспективный экономический центр.

Высотки можно встретить разве что в центре

Первые впечатления

Ковер — лишь один из многочисленных примеров того, что в Портленде царит «своя атмосфера». Оторвавшись от ковра, люди выходят из здания и видят вертикальную парковку в три этажа из железа и бетона, увитую лианами плюща и напоминающую фильмы о постапокалипсисе, в которых природа понемногу скрывает следы человеческого присутствия. Это, впрочем, иллюзия: баланс природы и урбанизированных зон в Портленде находится под жестким, почти математическим контролем. В 70-х годах прошлого века отцы города решили реализовать здесь мечту из книг и в первую очередь отказались от многоэтажной застройки, зарубив уже готовый проект. Теперь высотки можно встретить разве что в центре, да и то, о небоскребах речи не идет. В остальной же части либо типичная «одноэтажная Америка», либо дома в 2-3 этажа. И все это буквально утопает в зелени.

Еще одна особенность города — у него практически нет классической панорамы. Во всем Портленде едва ли сыщется пара мест, откуда можно сделать любимые туристами фотографии города «как на ладони». Урбанистический ландшафт здесь рваный, не целостный. Администрация в вопросах городского планирования сознательно уходит от централизации, желая рассредоточить офисные пространства и избежать проблем всех растущих городов с пробками на въезде и выезде. Отчасти этому помогают и естественные условия: Портленд располагается по обеим сторонам от реки Уилламет. Две его половины соединяют больше десятка мостов разных форм и протяженности. У горожан, конечно, есть «любимые», по которым они обязательно ездят на работу и домой, иногда закладывая крюк просто потому, что «они им нравятся». Это отношение к каждому кусочку городского пространства как к личному —  одна из главных особенностей городского коммьюнити. Жители обставляют город как любимую гостиную — «и травинка, и лесок, в поле каждый колосок» — им до всего есть дело. Как до ковра.

Странность как бренд

У Портленда есть свой городской девиз, полуофициальный, но хорошо известный в пределах всей Америки. Let`s keep Portland weird — звучит он, что приблизительно можно перевести как «сохраним Портленд странным». Девиз запечатлен не на баннерах и  плакатах мэрии, а на бетонной стене в виде огромного граффити. Через дорогу, отсвечивая всеми оттенками розового и сиреневого, зазывает яркой вывеской кафе «Пончики Вуду». Возле него всегда можно увидеть извилистую очередь из местных и неместных, терпеливо

Странность — главный городской бренд

ждущих возможности приобрести выпечку в виде пряничного человечка или фаллического символа, а вдобавок к нему свечку с наклейкой, на которой изображена Дева Мария с пончиками в ладонях. Странный город — странные лакомства.

«Странность» — это главный городской бренд, он же и нематериальный ресурс, который в последнее время все лучше здесь продается. «Не суди человека по одежде, прочитай сперва, что на ней написано», — добавила бы я от себя, проведя три недели в городе, где, зайдя в трамвай, чувствуешь себя неудобно — ведь ты  единственный здесь, у кого нет татуировки.

Куда ушли все хиппи

Вообще Портленд дает отличное представление о том, что происходит с теми хиппи, кто не умер молодым, а повзрослел, завел семью и нашел работу с зарплатой, достаточной, чтобы взять кредит на дом. Они исправно оплачивают счета, но продолжают одеваться в секонд-хендах, ходить на андеграундные концерты (все давно разрешено, но так ведь интереснее), а на заднем дворе собирать по чуть-чуть «трейлер своей мечты». Здесь на крыльце почти у каждого значки «пис», рисунки всех цветов радуги и замысловатые инсталляции на клумбах. Здесь по воскресеньям, в отличие от большей части Америки, тем более ее консервативного Западного побережья, не ходят в церковь. Скорее уж предпочтут сходить в кофейню, благо их в Портленде как грибов после дождя.

 

В этой кофейне можно почитать, а затем купить книги

Это, кстати, еще одна частичка местного колорита, радующая и местных, и приезжих. О дрянном качестве американского кофе ходят легенды, однако в Портленде сформировалась своя особая кофейная культура: сотни маленьких частных предприятий закупают и особым образом обжаривают зерна, создавая тем самым персональный бренд. Любопытно, что Портленд находится по соседству с Сиэттлом — городом, в котором когда-то началась история империи кофеен «Старбакс», но вот парадокс: в Портленде ее магия не работает, эти кофейни всегда полупустые, в то время как маленькие уголки на 3-4 места ежедневно переживают аншлаг. Местные морщат нос — это же конвейер, там нет души. А в Портленде все делают только с душой и по собственному желанию. Самый большой грех (после посещения «Старбакса») — это зайти и попросить какой-нибудь «капучино». Спрашивать нужно «домашний кофе», и тогда барриста, он же продавец, отложит все свои дела, выставит в ряд несколько маленьких стеклянных стаканчиков и нальет туда на пробу ароматного зелья, а потом бросит в каждый по кубику льда, чтобы губы не жгло. Выбирай и не торопись, это — ритуал.

Больше, чем кофеен, в Портленде, пожалуй, только музыкальных групп. В сущности, здесь каждый, кто хоть раз в жизни держал в руках инструмент, уже музыкант, а большая часть подвизается по выходным в каком-нибудь местном мини-бэнде. И в любом случае, вне зависимости от рода занятий почти все жители здесь — это те, кого сейчас принято называть модным словом «хипстеры». Вот только им не приходится посещать для создания эффекта модные барбершопы и брендовые магазины крафтовых вещей. Кажется, что они так и родились — с косичками в бороде, лиловыми волосами и в растянутом свитере бог знает с чьего плеча. И были тут такие всю жизнь еще до того, как хипстерство стало мэйнстримом. Вот эта небрежная элегантность, с которой человек в лохмотьях достает из сумки томик Ницше, и полная независимость от чьего бы то ни было мнения — и есть тот самый Портленд-style, к которому столь многие хотят сейчас приобщиться.

Поток неофитов

Со стороны может показаться, что Портленд — это такая республика хиппи, прекрасный привет от угасающего прошлого. Однако на деле все наоборот — город сейчас переживает этап стремительного роста. Основной поставщик человеческих ресурсов — соседняя Калифорния. Это тем более удивительно, если учесть, что штат Орегон — полная ее противоположность. Океан здесь холодный, а дожди идут девять месяцев в году. Приезжают из вечно солнечного штата отчасти из-за несоразмерных цен на недвижимость и арендной платы, отчасти привлеченные независимым и свободным образом жизни, царящим в Портленде. Этакий дауншифтинг успешных людей. Но вместе с этими дауншифтерами в город приходят деньги и работодатели. В Портленде почти нет никакой промышленности, кроме легкой (и то лишь несколько заводов), не славится он и особыми залежами полезных ископаемых. Кафе и ресторанов — уже более, чем достаточно. По сути, Портленд не предлагает рабочих мест, он манит только атмосферой. И если кто-то хочет жить в нем, то должен взять свой рабочий стол с собой. Иными словами, большая часть приезжих — фрилансеры либо специалисты, способные работать по удаленке. Чаще всего такие люди встречаются в сфере ИТ, так что неудивительно, что со временем некоторые работодатели задумались о том, чтобы если не перенести свои штаб-квартиры сюда, то  хотя бы создать филиалы, и среди них есть в том числе и резиденты Пало-Альто. В сущности, сейчас город привлекает капиталы без создания материально-технической базы. Как долго еще его имидж будет работать на его кошелек — неизвестно, однако пока главная проблема городских властей — это как инфраструктуре справиться с нахлынувшим людским потоком.

Американская агора

Создание парков — важная тема для горожан

Чтобы проникнуться духом Портленда, нужно посетить еще одно место — городской сити-холл. Сити-холл американского города — это нечто среднее между администрацией и мэрией. В основном здесь работа бюрократическая, но заседания открыты, транслируются в интернете, а прийти и высказаться по повестке дня может любой желающий, хотя по некоторым вопросам представителей «из народа» приглашают специально.

В тот день в сити-холле шло такое бурное обсуждение, что, казалось, речь идет как минимум о городском бюджете на год. На самом деле на повестке дня стояли городские парки, тема для горожан ничуть не менее, а может, и более важная. Слово взяла молодая женщина с выбритым виском, татуировками и небрежно заткнутой за ухо сигаретой. Дама говорила эмоционально и бодро, а лица членов сити-холла приобрели усталое, но терпеливое выражение, к которому добавились еще и нотки печали, когда в дверях они увидели пожилого мужчину с капельницей на колесах.  Джо — местная знаменитость. Кажется, всю свою жизнь он провел на городских улицах, принимая участие в гражданских акциях протеста. И даже сейчас вокруг него закрутилась интрига: с одного из прошлых заседаний Джо под руки вывели полисмены — за нецензурную брань. Глава городского совета пригрозил ему — новое появление в сити-холле может привести к тюремному заключению. Но Джо продолжает ходить, а горсовет хоть и через силу, но слушать. Речь здесь, безусловно, идет не о том, что возможность ругаться матом в городском собрании или сидеть с сигаретой за ухом является ценностью. Но безусловной ценностью становится практика общения с горожанами, особенно такими  непростыми и задиристыми, как портлендцы. Дело ведь не только в том, что их нужно выслушать, но и в том, что если они озвучат требования, претензии или просьбы, сити-холл обязан будет на них отреагировать.

Хипстеры и наука

Порой кажется, что Портленд с его странноватыми жителями и обычаями вообще чудом существует на этой земле: более спонтанных и менее практичных людей просто сложно представить. Однако на деле все наоборот. Яркий пример того, как на месте «ничего» может появиться «все» — это OHSU — Oregon Health & Science University — Орегонский госпиталь и исследовательский университет. Здесь лечат, учат лечить и изучают болезни. А еще это город в городе: он полуавтономен и отделен от жилого массива — расположен на вершине холма, куда ведет фуникулер. Здесь, как и везде в Портленде, заботятся о сочетании технологий  и

Фуникулер к Орегонскому госпиталю

естественной среды: получился высотный оазис для ученых, врачей и пациентов, который при этом находится в 10 минутах езды от города. Помимо того, что OHSU в состоянии предоставить рабочие места сотням квалифицированных ученых и  врачей, едва ли кто-то откажется от того, чтобы работать, фактически, в городе будущего.

Деньги на строительство комплекса дал сооснователь фирмы Nike — Фил Найт. Он  выделил полмиллиарда долларов с условием — еще полмиллиарда надо будет собрать самим. Собирали на основе фандрайзинга, к проекту подключились крупные бизнесмены со всей Америки, компании, горсовет, частные лица. Особое место в комплексе занимает онкологический центр Найта, который известен исследованиями в области  персонализированного подхода к лечению онкозаболеваний и разработками методик ранней диагностики. Цель амбициозная — победить рак, и основатели верят, что им удастся. Так город хипстеров одновременно находится на переднем крае перспективных медицинских исследований.

Войти в поток

Портленд не только надеется на удачу, но и верит в точный расчет. Именно он когда-то заставил городские власти заняться расчисткой реки Уилламет, несмотря на то, что критическое загрязнение еще не наступило и дамоклов меч федералов над городом не завис. Зато имелись хорошие федеральные гранты по программе

улучшения  экологии. Теперь, когда другие города ломают голову, откуда в бюджете изыскать денег на очистку рек уже в принудительном порядке, Портленд размышляет, как и чем вписаться в очередной жирный куш от центра.

Река Уилламет

Таких примеров можно привести еще множество, и они отнюдь не из области фантастики. Просто в Портленде однажды решили попробовать жить по книжкам и по плану, а в основу городского развития положить исследования самых известных в мире урбанистов. Рецепты сработали, и теперь на Западном побережье Америки живет и растет город, где за внешней небрежностью, свитерами с дырками на локтях и косичками в бороде скрывается огромный потенциал, который только начал реализовываться.

Сотовый город

Чет Орлофф, историк

Чет Орлофф — историк, писатель, профессор Портлендского университета и президент Музея города Портленда, которого также называют «любимейшим историком города», поскольку он отдал много времени и сил изучению прошлого Портленда, стремясь постичь корни его самобытности. Мы побеседовали с ним о том, как Портленд стал Портлендом, а также о необычном для Штатов феномене возрождения общественного транспорта.

 — Глядя на Портленд, кажется, что здесь удалось приблизиться к идее городов будущего, которые основаны на гармонии природы и урбанистической среды, работы и отдыха. Но в истории города не было особых потрясений и, если честно, она похожа на историю большинства городов на планете.

— Портленд был довольно обычным, малопримечательным и во многом консервативным городом вплоть до конца 60-х — начала 70-х годов. Изменения начались, когда в городском совете сменился состав управленцев и появились так называемые «прогрессоры». К 1972 году у Портленда появился новый мэр, которому было всего 30 лет, а вместо членов горсовета, чей возраст, в среднем, составлял более шестидесяти лет, собрались ровесники мэра. В город, привлекаемая красивой природой и сравнительно невысокими ценами, стала съезжаться молодежь, и она хотела, чтобы и управленцы тут были соответствующие. Новая команда решила на практике применить модные тогда стратегии городского планирования. Одним из столпов стала книга Джейн Джейкобс «Смерть и жизнь больших американских городов». До этого в основе развития лежала необходимость привлечения бизнеса, который будет создавать рабочие места. Но в 1972 году появился другой подход: создать город, в котором люди хотели бы жить, а не только работать, город, где хочется и нравится находиться 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, где хочется остаться навсегда и никуда не уезжать. Для этого нужно было избежать урбанизации в ее классическом представлении, поэтому, кстати, решили отказаться от многоэтажного строительства и сделать ставку на природную среду.

Тогда же город решил развивать и общественный транспорт? Это ведь еще одна нетипичная черта: в большинстве американских городов люди перемещаются на своих авто.

— Да. 5 миллиардов долларов, выделенных на развитие скоростного шоссе, решили потратить на создание городской сети light-rail — легкого   железнодорожного транспорта. Это было тем более неожиданно, что в 1960-м году Лос-Анджелес закрыл последнюю трамвайную ветку. И вот, более десятилетия спустя, Портленд возвращается к тому, что уже было принято считать архаикой. Разработка проекта началась в 1972 году, а в 1986-м запустили первый трамвай. Сейчас наша транспортная система — Траймет — это развитая городская сеть, которая включает в себя автобусы, трамваи и стрит-кары (укороченный трамвай из одного вагона — прим. авт.). В Портленде возникла во многом уникальная ситуация: здесь есть общественный транспорт, которого лишено подавляющее большинство других городов. Трамваи и автобусы курсируют не только внутри Портленда, но и соединяют его с ближайшими маленькими городами.

— Столь масштабная транспортная сеть требует немалых финансовых вливаний. В России общественный транспорт обычно находится на балансе муниципалитета. Траймет — проект частный. Портленд рассматривает его как инвестора?

— Траймет финансируется в основном на средства федеральных грантов, но также люди, которые живут в зонах, охваченных ветками и маршрутами, должны платить налог на транспорт, который составляет несколько сотен долларов в год.

— Даже если они им не пользуются?

— Даже если нет. Этим многие недовольны, так как ездят на машинах и не нуждаются в трамвае.  В целом Траймет до сих пор в большей степени инициатива города, чем запрос населения. Американцы ездят на машинах и любят их. Траймет пока не принес особой прибыли, если честно, его вообще сложно назвать хорошо окупаемым проектом.

— Зачем же тогда культивировать его?

— Мы его рассматриваем как инструмент. В пределах города машины создают пробки, и этот вопрос актуален для Портленда, который продолжает расти. Если проблему не решить, он очень скоро столкнется с тем, что люди будут тратить по 3-4 часа на дорогу. Как и везде. А Портленд привлекает людей именно комфортом, тем, что он не такой как все. Уже сейчас при планировании транспортных маршрутов применяется подход transport city development. Иными словами, не инфраструктура подгоняется под уже существующие застройку и расселение, а наоборот — люди селятся рядом с развитыми транспортными ветками, поскольку это позволяет им сократить путь до работы. Если все получится, то в будущем Портленд ждет децентрализация, у него не будет одного центра и окраин, центров будет много, это будет чем-то напоминать соты. Это система, которую пока не применяют на практике в других городах, но которая неизбежно ждет нас всех, если в будущем мы хотим жить в действительно комфортных условиях.


Текст: Мария Доброскокина. Фото автора